В поисках слабого

В поисках слабого.

Два события вчера произошли в разных концах света. В Киеве прошел ЛГБТ-прайд, охраняемый шестью тысячами полицейских, на который пытались прорваться около трех сотен ультраправых. А в Орландо произошел теракт: в гей-клуб зашел исламский террорист и расстрелял порядка 50 посетителей из автоматического оружия. В первом случае действовали неорганизованные неонацисты из различных группировок — от Правого Сектора до ультрас Динамо, во-втором — вполне организованное исламское государство.

И подлинные цели, и мотивы у этих групп отличались: если для лидеров украинских националистов это повод себя пропиарить (сколько заявлений по этому поводу сделали Корчинский и Коханевский) и «размять молодежь», то у исламистов цели, скорее всего, более грандиозные. Это и пиар среди радикальных мусульман, и попытка создать образ мусульманина как фундаменталиста, что сподвигнет даже более светских мусульман попасть под горячую руку американского общества и государства. И, как следствие, это приведет к радикализации светских мусульман к более фундаменталистским позициям. Если мусульмане действовали согласно своим представлениям о грехе и религии, то украинских националистов толкало на насилие их идеология и представление о традиционных ценностях.

Но есть кое-что у них общее. Как и у украинских националистов, так и у исламистов могло быть много других целей, на которые они могли бы сорваться. Активность украинских националистов в последнее время совершенно деградировала, даже по сравнению с их деятельностью в прошлом году. За исключением Азова, они выбирают цели все менее и менее актуальные для них самих. Вначале это была Верховная Рада, потом милиция и полиция, теперь же все, что осталось — это срываться на геев. И то, с нулевым результатом. А у исламистов в США, очевидно, достаточно военных целей, на которые они могли бы попробовать напасть. Но напали на ЛГБТ. Почему?

Все просто. В сознании как одних, так и других геи и лесбиянки — это простая мишень. Их охраняют, их оберегают, но сами по себе они не представляют никакой угрозы ни для фундаменталистов, ни для нацистов. Нет никаких заметных групп, которые могли бы дать отпор насилию против ЛГБТ-сообщества. Сейчас украинские нацисты практически не совершают нападений и погромов кавказских или цыганской диаспор. И очевидно почему. За каждое насилие против диаспоры последует жестокий ответ. Возможно, националисты даже не досчитаются бойцов по итогу такого погрома. Они это знают и не лезут. А что за нападение на ЛГБТ? Ну да, подержат пару часов в отделении полиции, пока «патриотическая общественность» не придет требовать их освобождения или пока Кива не приедет на своем автомобиле по спасению «патриотов» и не освободит их из вражеского плена. Для них это — сафари с минимальными последствиями.

Что же до исламистов, которые привыкли посылать своих адептов на верную смерть, то очевидно, что представителям исламского фундаментализма не грозит вооруженные конфликты на своей территории с ЛГБТ-сообществом (которые, очевидно, там есть и живут конспиративно). Если военная машина США не вмешается на полную катушку в конфликт в Сирии, то для ИГ это будет еще один успешный акт по радикализации мусульман в странах первого мира.

В этом свете нам кажется, что для ЛГБТ-сообщества самую большую угрозу представляет не пассивное, кухонное презрение (которое по сути, проистекает из тех же мотивов), а именно радикальные выступления «традиционалистов». Психология этого явления, и в пассивной и в активной фазе очевидна — угнетенные, пытаясь защитить себя психологически от своего рабского положения, ищут того, кто будет еще более слаб и угнетен чем они и срываются на них, вымещая неудовлетворенность жизнью в государстве. На этом построено в целом отношение нацистов к миру и политике: несмотря на то, что большинство из них совершенно бесправны и в перспективе вряд ли вырвутся из рабочего гетто, они всегда ищут группы, которые будут более угнетены, чем они (в Москве не зря для нацистов долгое время основными объектами нападений были активисты ФНБ, таджики, иностранные студенты) и на них демонстрируют свою силу. Для того, чтобы преломить это явление, чтобы подавить такие настроения в обществе, достаточно было бы, как говорят, «сменить имидж». Будь в общественном сознании ЛГБТ не легкой мишенью для того, чтобы реализовывать свои комплексы, а людьми, которые защищают друг друга и дают отпор, то даже совершенно далекие от политики районные пацаны не рисковали бы бить кого-то, кто посещает гей-клуб или не скрывает свою ориентацию.

Пока ЛГБТ занято больше проведением маршей и вопросами своей легализации в государственных системах, мракобесы и фашисты выбирают их целью своих нападений. При этом понятно, что ЛГБТ-прайд никак не изменит ситуацию с гомофобскими настроениями в обществе, даже наоборот, в связи с такой повышенной охраной может сложиться представление о ЛГБТ, как о группе, оберегаемой властями от праведного гнева общества. А очевидное решение — дать радикальный отпор тем, кто не дает права на существование геям и лесбиянкам, натыкается на неприятие со стороны ЛГБТ-активистов. Во многом это неудивительно, ведь многие из них являются либералами, уповающими на закон и протекцию со стороны государства. И за этот выбор страдают и они, и те, кто с «официальными» представителями ЛГБТ-сообщества даже никак не связан.

Защитит ли государство рядовых граждан, которыми являются большинство представителей ЛГБТ? Уже сейчас в США политики опять заговорили об ограничении на владение огнестрельным оружием. То есть, по факту, они говорят о том, чтобы лишить граждан возможности защищаться в подобном случае от сумасшедших реакционеров и вынудить их полагаться исключительно на полицию. Правительство же в Киеве организовало шесть тысяч полицейских тоже не просто так — лучшая реклама для либеральной общественности, каких же защитников воспитала реформа Авакова (вместе с тем воспитавшего самую крупную националистическую организацию на территории бывшего СССР).

В то время, пока лидеры различных фондов и организаций, якобы представляющих ЛГБТ, отмывают гранты на борьбу с гомофобией и участвуют в политических играх элит, обычные представители сексуальных меньшинств сталкиваются с презрением и насилием. Чтобы изменить ситуацию — нужно выйти за рамки либеральных идеологий, выйти за рамки ритуальных действий («как в Европе»), и воспользоваться тем инструментом, который остается единственным у угнетенных.

Прямым действием и реальным сопротивлением тому, что пытается уничтожить их.